Гоголь

Моё первое во взрослом возрасте знакомство с Гоголем состоялось прошлым летом. Первым на меня произвели впечатление "Петербургские повести". Потом я читал "Вечера на хуторе близ Диканьки", они понравились мне меньше, но я отметил про себя, что читаю их слишком поздно, и лет в 15 они произвели бы на меня значительное впечатление.

Тогда же я читал биографию Гоголя, подробности его конфликта с Белинским (советую почитать эту статью). Так занёс себе в план чтения "Выбранные места из переписок с друзьями", и купил книгу "Нужно любить Россию", названную по одной из глав "Выбранных мест...", и включавшую не только непосредственно сами "Места", но и некоторые другие духовные и нехудожественные тексты Гоголя.

До чтения "Выбранных мест" мне встречалось мнение, что "Мертвые души" - это плод больного воображения, снов и фантазий Гоголя, но в ту пору они были неверно трактованы, восприняты как политическая критика и сатира на власть. Мне кажется, я хорошо чувствую Гоголя, и у меня складывается стойкое ощущение, что он был человеком очень чувствительным, ранимым или даже трусливым. И я охотно верю, что Гоголь действительно в этой всей связи, будучи в эпоху царской цензуры заподозренным в критике власти, мог пошатнуться рассудком, сойти с ума от боязни репрессий и страха быть в чем-то обвинённым. Это наложилось на его характер и психологические проблемы, и уже так появился религиозно одухотворённый поздний консервативный Гоголь-охранитель, считавший, что быть святее Папы Римского по части любви к Богу - это возможность обеспечить собственную безопасность и спокойствие. Не берусь судить, сама психика сработала таким образом, или это было осознанным выбором, и в итоге маска приросла к лицу, но я уверен, что без этого не обошлось. Поверьте, я знаю о чем рассуждаю, я пишу это находясь в позиции такого же ранимого и трусливого, я уверен, так там всё и было!

Вот примерно с такой ангажированной и предвзятой позицией сомневающегося атеиста-христианина я и подходил к чтению "Выбранных мест", и думаю, это была моя ошибка - я не внимал, я не подходил к чтению с полностью открытым сердцем. С одной стороны, в некоторых местах в очень православно-возвышенном и христиански-жертвенном тексте проступают детали, местами пафосные, экзальтированные и в целом очень странные, иногда текст прямо смердит откровенной прохановщиной, как назвали бы сегодня. Но с другой стороны, думаю, что если бы я был настроен менее скептично, прочитанное произвело бы на меня большее впечатление.

Я бы не стал относить "Выбранные места" целиком к духовной литературе - это одновременно и философски-религиозный манифест, и сборник публицистических статей и рассуждений Гоголя на темы, волнующие и общество, и самого Гоголя. Гоголь высказывается и о церкви, и о религии, и об обществе, и о театре, о роли женщины в обществе, о губернаторах, о дворянстве и о помещиках, о судах, о роскоши и аскетизме, о пошлости и церкви, снова о роли женщины, о нравах в Европе и России. Кстати, говоря о церкви, Гоголь сам прямо критикует религиозное миссионерство и "европейских крикунов", но не противоречит сам себе - по мере чтения "Выбранных мест" у меня не возникло чувства навязчивости и нарочитости.

В некоторых "письмах" (главах) Гоголь повторяется, рассуждает по кругу об одном и том же, особенно в текстах о государственных делах - главы "Что такое губернаторша" и "Занимающему важное место", и некоторые другие. Но негатива это всё не вызывает, он везде приходит к разным тезисам, хотя и абсолютно одинаково христиански-одухотворённым. Из таких глав легко читается только "Русской помещик", остальные, особенно "Занимающему важное место", давались с некоторым трудом.

Гоголь широко касается темы искусства - в "Выбранных местах" две главы посвящены русской поэзии, одна четырехчастная глава "Мертвым душам", одна глава живописцу Иванову и одна переводу "Одиссеи" Жуковского. Читать это всё было гораздо интереснее и увлекательные, особенно собственные комментарии Гоголя к "Мёртвым душам". Но надо понимать, что и они все не о самом искусстве, а о христианском контексте - о божественном даре живописца, о божественном предназначении поэтов, и всё в таком духе.

Отдельного упоминания заслуживает предпоследняя глава - громадная "В чем же наконец существо русской поэзии и в чем её особенность". В ней Гоголь подробно описывает всех русских поэтов и мыслителей - Ломоносова, Державина, Жуковского, Батюшкова, Пушкина, Карамзина, Дельвига, Козлова, Баратынского (сделал для себя заметку - давно уже думаю, что он мне нравится), Языкова, Вяземского, Крылова - разбирает особенности их стиля и характера поэзии, проводит параллели с европейским искусством, аргументирует рассуждениями о русских пословицах, ну и в конце предсказуемо приходит к христианским выводам о том что русская словесность найдёт своё спасение только посредством веры в Бога. Думаю, когда дойду до чтения поэзии, я вернусь к этой главе снова, но пока даже беглое погружение в такой массив рассуждений было похоже на марафон, к которому я был не готов.

В главах "Женщина в свете" и "Чем может быть жена для мужа" Гоголь рассуждает о роли женщины в обществе и в семейном быту, и в этом аспекте он выбивается из всего традиционалистски-патриархального нарратива - женщина у Гоголя не аксессуар и дополнение к мужчине; напротив, Гоголь превозносит женщину, высказывается о женщине с трепетом, с признанием её власти и превосходства, благородства и великодушия, и в конце концов признаёт что "женщины гораздо лучше нас, мужчин". Особенно понравилась глава "Женщина в свете" - Гоголь прекрасно раскрыл тему и порассуждал о могуществе женской красоты, скромности и невинности. Думаю, после этой главы должны были отпасть все вопросы или сомнения о сексуальной ориентации Гоголя - чтобы так точно охарактеризовать женственную красоту души юной девушки, к которой он адресовал письмо, чтобы так почувствовать и раскрыть её, без капли похоти и разврата, нужно истинно любить женщин, наивно и возвышенно, всем сердцем, как будто это длящаяся первая любовь, и как будто тебе снова пятнадцать.

Глава "Светлое воскресенье" восхитила меня больше многих других. В ней Гоголь рассуждает о том, что при развитии гуманитарной философии человек всё сильнее отдаляется от Бога и христианства. Гоголь раскрывает пороки людей, гордость чистотой и гордость ума, и проповедует относиться к ближнему как к брату. Это небольшая, но очень трогательная глава, очень впечатляющая, в тональности Гоголя чувствуется разочарование и боль от того, как мир вокруг не соответствует христианским ценностям в представлении Гоголя. Это последняя глава и это отличное завершение сборника, я перечитывал её несколько раз, даже читал вслух своим близким, и она произвела на меня самое большое, сильное и светлое впечатление!

Тем не менее, несмотря на критику выше, "Выбранные места" мне очень понравились, в некоторой мере чтение этой книги стало отдыхом для моей души. Гоголь проповедует аскетизм и скромность, совестливость и нравственность не только в вере и молитвах, но и в делах и образе жизни. При этом, важно заметить, что учение Гоголя не устарело, как не устарело и христианство; ценности масштабируются на наше время - любовь не к крестьянам, так к подчиненным на работе; защита не театра, так свобод в интернете.

После чтения "Выбранных мест" я еще раз перечитал письмо-манифест Белинского, и оно запутало меня еще сильнее. Рационально мне ближе всё-таки позиция Белинского, и много в чем я с ним согласен, и много чего он пишет верного. Но эмоционально я почувствовал Гоголя; в тех суждениях, где я был с ним не согласен, или чувствовал, что он противоречит себе, мне хотелось не раскритиковать его, и не потешаться над наивностью его рассуждений, а отнестись к написанному снисходительнее и терпимее, ведь и он мог в чем-то ошибаться (и уж тем более я, и еще неизвестно кто из нас прав).

"Выбранные места" стали для меня задумчивым и добрым чтением, как разговор с близким человеком, с дедом, с котором ты согласен по многим вопросам, и который в некоторых местах утрирует и преувеличивает, но он так не со зла. И ты слушаешь его, киваешь, и не замечаешь, как он приоткрывает для тебя немного больше смыслов там, где ты их раньше не искал или не находил, или о чем даже не думал.

Эта книга для меня не стала откровением, и я не думаю, что по прочтении изменятся мои взаимоотношения с Богом; но я чувствую, что "Выбранные места" укрепили мои нравственные ориентиры и представления о совести и о крепости духа, о кротости и скромности, о любви к ближним и о христианстве, и о множестве других вещей.

* * *

Также огромный интерес вызвала статья "Авторская исповедь". Насколько мне удалось выяснить, "Авторская исповедь" это письмо, написанное к Белинскому в ответ на его разгромную статью, но не отправленное (вместо него Гоголь отправил другое, более по-христиански смиренное) и опубликованное уже после смерти Гоголя.

Это автобиографичная статья, в которой Гоголь рассматривает свой жизненный путь с самого детства, годы обучения в Петербурге. Гоголь рассуждает о том, что с юности имел идею служения обществу, и думал, что станет чиновником. Гоголь рассказывает о знакомстве с Пушкиным, Гоголь анализирует свои сильные стороны как писателя, и даёт развёрнутые комментарии на критику "Мёртвых душ". Гоголь рассказывает о своём опыте путешествий и жизни вдали от родины, и рассуждает о том, что именно на расстоянии можно так полюбить и увидеть Россию, как никогда не полюбишь её, не выезжая из страны. В конце концов, Гоголь рассказывает о том, что пришел к христианству по решению своего разума, вывел в себе веру в Бога как математическую формулу, и в изучении любви к Богу начал воспитывать и создавать нового себя.

Это очень личное, большое и автобиографичное письмо, очень искреннее и чистое, и это больше счастье для всех нас, что Гоголь не успел сжечь и его. Я настоятельно рекомендую читать и перечитывать это письмо всем неравнодушным к Гоголю. Думаю, это очень недооценённый текст, который следовало бы помещать в конце любой книги Гоголя в дополнение к основному произведению.

* * *

К чтению "Размышлений о божественной литургии" я приступил в некоторой степени случайно - после прочтения "Выбранных мест" я почему-то начал читать первую главу "Размышлений", которая также была в книге, да так и зацепился, и прочитал её целиком до конца за два вечера. Это прозвучит комично: я ничего не понял, но мне тоже всё очень понравилось.

Во-первых, конечно, слово понравилось не совсем уместно. "Размышления о божественной литургии" - это не художественное произведение; это описание стандартной литургии, которая проводится в большинство дней года по воскресеньям. Гоголь последовательно описывает действия, разъясняет символизм и значение некоторых ритуалов. Как таковых авторских рассуждений там немного, но и произведение само небольшое.

Во-вторых, конечно, сказать что я прямо совсем ничего не понял это скорее преувеличение. Мне далека эта тема, я никогда не бывал на службах в церкви, я не являюсь активным верующим, не могу похвастаться знанием истории христианства. Я параллельно с чтением гуглил некоторые слова, детали, контекст и нюансы, я чувствовал себя тем самым оглашенным; я не был уверен, что стоит читать дальше, ту часть когда оглашенные уже ушли, чтобы не нарушать некоторую сакральность, но всё-таки прочел, и обнаружил в заключении реплику самого Гоголя:

А потому кто хочет укрепиться в любви, должен, сколько можно чаще, присутствовать, со страхом, верою и любовию, при Священной Трапезе Любви. И если он чувствует, что недостоин принимать в уста свои Самого Бога, Который весь любовь, то хоть быть зрителем, как приобщаются другие, чтобы незаметно, нечувствительно становиться совершеннее с каждой неделей.

Я на этой литургии и был именно таким зрителем. Я зрителем отстоял всю эту литургию от первой до последней страницы, принял и почувствовал её как смог. Я ясно почувствовал, как по прочтении и правда стал будто бы кротче, милее в обхожденьи с людьми, дружелюбнее, тише во всех поступках. Плохо получается рассуждать, понял я хорошо или плохо, понравилось больше или меньше; но из всех моих ощущений, описанных выше, я могу рассудить, что прочитанное было мной понято в достаточной степени, чтобы понравиться.

Я подумал, что это произведение должно очень полюбиться активно верующим людям, которые посещают в храмах эти литургии, потому что оно позволит в литературной форме прикоснуться к этому таинству, носить литургию с собой в карманном формате или иметь на столе, и когда захочется, вспомнить какие-то забытые детали, восстанавливать в голове структуру происходящего.

Это как пересматривать или перечитывать роуд-стори о путешествии по любимым местам - так и "Размышления о божественной литургии" описывает путь от начала до конца, подробно рассказывает о достопримечательностях литургии, неочевидных особенностях, скрытых от духовного путешественника в храме.

* * *

В моей книге были еще несколько духовно-нравственных сочинений Гоголя, но по сравнению с этими основными комментировать там особенно нечего.

"Размышления о божественной литургии" - очень настоятельно советую читать всем, кто имеет интерес и кто хотел бы познакомиться с христианством и богослужениями. Читать без интереса к христианству особого смысла нет.

"Выбранные места из переписок с друзьями" - некоторые главы (в частности, касающиеся искусства, а также "Светлое воскресенье"), рекомендую читать всем. Остальные главы читать по мере развития интереса.

"Авторская исповедь" обязательно читать всем, кто интересуется Гоголем, но желательно только после прочтения некоторых глав из "Выбранных мест" и чтения того письма Белинского.