Обзор на книгу "История одного города". Сказки (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Прежде всего, я должен уточнить, что я захотел ознакомиться с "Историей одного города", заинтересовавшись ссылками на неё из рецензий на творчество Маркеса - мне встречались мнения, что роман "Ста лет одиночества", прочитанный мной взахлеб, впечатливший и очень полюбившийся мне по прочтении прошедшим летом, и его концепция романа-хроники полностью скопирован или позаимствован у "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина.

Насколько я могу судить, связь этих двух произведений кажется мне преувеличенной. В обоих произведениях события действительно разворачиваются в одном городе, имеют схожий финал, а повествование изобилует историческими отсылками. Но у произвдеений совершенно разная подача - у "Ста лет одиночества" это очень тягучее и монотонное повествование в единой тональности на протяжении всей книги, тогда как "История одного города" имеет сложную структуру в стиле вложенного псевдодокументалього расследования. "Сто лет одиночества" это в основном семейная хроника, очень чувственная и эмоциональная; а "История одного города" это не просто хлёсткая сатира не на чиновничество, но и жесткий упрёк к простым обывателям. История в "Сто лет одиночества" иррациональна, она гипнотизирует и обволакивает, тогда как "История одного города" цинично отрезвляет и лупит читателя по щекам. Книги одинаковы тем, что они обе рассказывают историю целой страны или народа как бы в миниатюре, утрируя её до размера маленького города; но они совершенно различаются во всём остальном.

Я читал "Историю одного города" очень долго. Иногда я с трудом переваривал одну-две главы и забрасывал книжку на неделю. Иногда я возвращался назад, перечитывал предыдущие главы чтобы восстановить последовательность событий. Иногда я не мог оторваться, но иногда я с трудом заставлял себя сесть за чтение. Читать было очень тяжело, и я думаю, что так произошло по нескольким причинам.

Во-первых, у меня очень слабые познания в истории, я не понимал многих исторических и культурных отсылок. Во время чтения мне очень помогал анализ и разбор "Истории одного города" от Бориса Эйхенбаума, из сборника статей "О прозе" (1969). В то же время, в этой же статье я наткнулся на оценку "Истории одного города" самим Щедриным, как в письме он пишет: "Взгляд на мое сочинение, как на опыт исторической сатиры, совершенно неверен. Мне нет никакого дела до истории, и я имею в виду лишь настоящее. Историческая форма рассказа была для меня удобна потому, что позволяла мне свободнее обращаться к известным явлениям жизни. Может быть, я и ошибаюсь, но во всяком случае ошибаюсь совершенно искренно, что те же самые основы жизни, которые существовали в XVIII в., существуют и теперь. Следовательно, "историческая" сатира вовсе не была для меня целью, а только формою". Это меня немного обнадёживало.

"История одного города" выросла из разрозненных отдельных заметок, написанных в журнале "Отечественные записки", и сложилось впечатление, что она должна была содержать исключительно сатиру, современную для той эпохи - ведь даже сам Салтыков-Щедрин не считал, что его сатирические произведения переживут его самого. Однако ему удалось сформулировать в тексте общие смыслы и концепции, актуальные и спустя полтора столетия после издания книги. Это произведение - и памятник эпохе (современный читатель не поймёт множества отсылок, актуальных только для современников автора), и политический манифест, и чудовищное пророчество (глава про Угрюм-Бурчеева это кошмарная антиутопия), и предостережение, актуальное и в наши дни.

Во-вторых, книгу очень тяжело читать, потому что она вызывает слабый эмоциональный отклик. Это политическая история. В ней нет лирических героев как таковых, это произведение сложно почувствовать, потому что в нём трудно найти своё место, слабо чувствуешь себя в динамике событий, наблюдаешь за происходящим со стороны. Взаимодействие с книгой происходит как будто бы одностороннее. Себя невозможно предстаивть ни на месте градоначальников, ни среди безликой толпы обывателей. Народ, описанный в истории, не вызывает никакого чувстсва сопереживания или участия. Я писал выше, но я повторю: по хлёсткой сатире у меня сложилось стойкое чувство, что "История одного города" это осознанный упрёк Салтыкова в обывателю; это прозвучит цинично, но глуповский обыватель ("неокрепший в самоуправлении") своей трусостью, забитостью и тупостью такое отношение со стороны чиновника-самодура к себе в полной мере заслуживает.

Основные эмоции, которые я испытывал на протяжении книги - это саркастическая усмешка и раздосадованный смех. Хотя в некоторых местах наблюдать за бедами, преследовавшими несчастных глуповцев, наблюдать было откровенно смешно, я отдавал себе отчет, что в сущности я смеюсь над над самим собой.

Как уже писал выше, меня тронула предпоследняя глава, где Угрюм-Бурчеев рушил город и потом строил плотину. В этот момент я остро почувствовал себя среди той толпы несчастных обывателей, которые безропотно по приходи самодура сначала ломают свои дома, и бросают обломки в реку, чтобы изменить её русло, а вода уносит обломки вдаль. Они ведут себя как безвольное забитое стадо, безропотное и безвольное, задушенное страхом и верой в то, что если будешь сопротивляться, то станет еще хуже. Обломки твоего дома и весь твой скарб унесла река, куда может быть хуже?!

Текст вызвал очень очень горькое чувство причастности, что те несчастные обыватели, страдающие от градоначальника - это мои предки, это мои прадеды, это я, и это мои потомки, и так будет всегда. Это ощущение, проступившее сквозь текст, было самым удивительным откровением произведения.

В-третьих, у произведения сложный язык. Дело не в устаревших словах и конструкциях, ныне не употребляемых в речи, и не в стиле Салтыкова-Щедрина; дело в композиции произведения. Эта книга - это литературное мокьюментари, где расказчик-редактор проводит научную работу, разбирает и анализирует тексты глуповских хроник, и как бы публикует по ним изложение в свободной форме. Некоторые главы написаны в нарочито формальном стиле, стиле казённых бумаг и деловых документов. Это не целиком художественное произведение - я уверен, в некоторых главах Салтыков вкладывает в уста расказчика свои собственные тезисы, и эти рассуждения следует читать как философский труд или политический манифест.

В целом язык произведения очень разнообразный, в тексте сочетаются несколько разных стилей повествования, и хотя в моменте читать иногда очень трудно, при общем рассмотрении это выглядит впечатляюще.

Для меня это было самое трудное чтение с начала года, хотя теперь, оглядываясь назад, я удивляюсь, почему растянул эту небольшую историю на целых колоссальных два месяца. Объективно очень трудные для восприятия там две или три главы ("Поклонение мамоне и покаяние" и несколько глав из самого начала), в остальном же сложность текста вполне приемлемая.

Есть много "но", но в целом "История одного города" мне очень понравилась, но еще больше понравился сам Салтыков-Щедрин, его биография и история его жизни. Надеюсь, что через годы я накоплю багаж знаний и бэкграунд, который поможет мне вернуться к этой книге и взглянуть на описанную историю по-новому!

Сказки

В издании Салтыкова-Щедрина, в котором я читал "Историю одного города", также опубликовано несколько сатирических сказок "для детей изрядного возраста". Сказки, больше похожие на басни, как малая литературная форма произвели очень приятное впечатление. Здесь я хотел бы тезисно зафиксировать впечатления от каждой из прочитанных сказок.

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил

Читая эту сказку, у меня как-то сразу проявилось ощущение, и я принялся за поиск неочевидного смысла. Думаю, это сказка не только о потребительском отношении генералов к мужику, доводящем генералов до утраты дееспособности, но и о любви, о нежности и заботе самого мужика к генералам ("Набрал мужик пуху лебяжьего мягкого и устлал им дно лодочки. Устлавши, уложил на дно генералов и, перекрестившись, поплыл"). Генералы представляются холёными изнеженными детьми, а мужик - любящей и нежной нянькой в облике огромной неотёсанной медведицы, и тональность, в которой описано отношение мужика к генералам, очень умиляет.

Также в глаза бросилась в самом начале подчеркнуто небрежная экспозиция. Салтыков-Щедрин с одной стороны намеренно утрирует детали предыстории, и с другой стороны переносит героев в заведомо фантастическое для них место; таким образом всё превращается в мысленный эксперимент и абсурдную шутку.

Пропала совесть

Одна из моих любимых прочитанных сказок, я получил от сказки ощущения, схожие с чувством после прочтения "Шинели" Гоголя, такая же ёмкая история в себе, существующая вне контекста всего остального творчества. Мне очень понравилась.

Дикий помещик

История о том, как помещику надоели его крестьяне; и оставшись без прислуг, помещик одичал и превратился в зверя.

Понравилось, как Салтыков пишет о крестьянах - как о стае диких зверей ("много развелось в нашем царстве мужика", "чрез губернский город летел отроившийся рой мужиков").

Премудрый пискарь

К чтению этой сказки я подходил заведомо предвзято, поскольку много увещеваний прочитать именно эту сказку я слышал от своего отца за годы моего отрочества. Проблематика сказки актуальна лично для меня, но ранее я рефлексировал на эту тему достаточно, и сказка не стала для меня холодным душем или щелчком по носу.

Тем не менее, сказка мне также очень понравилась, но я думаю (если опустить исторический контекст написания сказки), имеет смысл взглянуть на историю через немного иную оптику - представить пискаря не как труса, а как жертву обстоятельств, не нашедшую своего места в жизни, которую нужно пожалеть и поддержать.

Самоотверженный заяц

Когда я гуглил отзывы об этой сказке, я наткнулся на мнение, что сказка рассказывает о благородстве и о честности, в ответ на которые волк решает пощадить обоих зайцев. Я в ужасе от такого анализа, надеюсь это писал ребёнок, и надеюсь школьный учитель ему всё потом объяснил.

Сказка о выученной беспомощности, слабоумии и отваге. Понравились описания встречи зайца любимой зайкой, и семейного заячьего торжества. Написано очень трогательно и даже чересчур мило.

Медведь на воеводстве

Я изначально ожидал, что эта сказка будет про трёх медведей, которые были преемниками друг другу (Топтыгин I, Топтыгин II, Топтыгин III), но получилось не так.

Это сказка о "порядке" (системе), который может быть не благополучным, но который существует сам по себе, при попустительстве чиновника. С одной стороны можно порассуждать о том, что общество саморегулируется при минимальном вмешательстве государства, и это хорошо, но с другой стороны, Салтыков имел в виду не это.

Концептуально не понял развязку. Если бы медведя в итоге растерзали озлобленные лягушки, да заклевали разочарованные чижики, я бы понял, но кто в этой истории мужики (человек)? Это совершенно новое измерение относительно параллелей медведь/лес и чиновник/общество. В целом сказка не произвела впечатления.

Вяленая вобла

Очень забористая сказка о вобле и конформизме. Я читал и смеялся, представляя, как Салтыков ищет метафору, но не может найти, и плюнув на всё пишет конкретные политические претензии, без обиняков, перепрыгивая с сюжета о фантазийной вобле с усохшими мозгами на рассуждения о либералах, и обратно.

В целом сказка очень странная, читается невероятно тяжело, но на меня произвела определённое впечатление, она очень не похожа на остальные. Мне понравилась!

Орел-меценат

Я её перечитывал дважды, но у меня в голове она не сложилась в единую историю, каждый раз разваливалась на части. Не могу понять, в чем дело, но в ней чего-то не хватает. Мне не понравилась.

Карась-идеалист

Тоже сказка немного про меня, как и "Премудрый пискарь", но попроще.

Посыл для меня остался не очевиден. В какую сторону воюет Салтыков? Чувствуется насмешка над наивностью карася, который решил сломать систему в отдельно взятом озере, но в то же время в других сказках есть критика конформизма и приспособленчества. Не понял.

Либерал

Очень классное высказывание о бесхребетности и поиске компромиссов.

Понравилась недосказанность в концовке, можно порассуждать. С одной стороны, обыватель мог плюнуть в либерала, потому что не разделял его ценностей. С другой стороны, обыватель мог плюнуть в либерала, потому что разделял его ценности, но был разочарован компромиссами либерала с совестью. С третьей стороны, это может быть вовсе неважно, потому что здесь могла быть заложена шутка: так же, как либерал поступился своими ценностями, так же и обыватель хотел плюнуть в либерала, но плюнул в итоге не открыто, а лишь из-за угла. То есть, "применительно подлости", им обоим не хватило смелости для полной реализации задуманного, и в целом они заслуживают друг друга.

Коняга

Моя любимая сказка из прочитанных. Очень художественное, гротескное и тяжелое описание жизни Коняги, рассуждения о работе, о жизни и о смерти, которые на каком-то моменте начинаешь принимаешь на свой счет. Коняга - это ТЫ, читатель, это ТЫ побитый, замученный и еле живой, это ТВОЯ жизнь запечатлена клеймом бесконечности, это перед ТОБОЙ бесконечное поле до горизонта, это твой кровавый пот заливает пахоту, и это над твоим остовом, лежащем под палящим солнцем на пашне, пустоплясы с восхищением рассуждают о том, что тобой движет - дух жизни, благодетель или еще какая галиматья.