Сансевиерия цилиндрическая и патронус Гуся

С недавних пор я стал чаще думать о своей тревожности. Я как бы перестал страдать от этого чувства, я впустил в себя тревожность, примирился с ней, как впускают в своё тело  холод, лежа в ледянной ванне, или как мирятся с болью от доски с гвоздями, на которую встают голыми ногами. Я как бы приподнялся над тревожностью. Отчасти дал мне почву для размышлений Сартр; хотя он рассуждал и о тревожности тоже, но я имею в виду его рассуждениями об экзистенциальном ужасе от отсутствия смысла жизни и встречи с асбурдом. Я принял тревожность так же, как Сартр абсурд, и я подумал, что тревожность это не только дискофморт в моменте, но и тёмная сторона надежды - оба этих чувства-предвестника идут рука об руку с ощущением грядущих перемен. Тревожность для пессимиста похожа на то, что вызывает надежду у оптимиста.

Такую же тревожность я ощущал в прошлый четверг. Я очень люблю ветренную погоду, и всегда в ветер чувствую тревожность, но такую тревожность я смакую. Я еще в детстве полюбил эту тянущую боль в пояснице, которой отдаёт у меня тревожность. В тот день утром был сильный дождь; я выходил на балкон, становился голыми ногами на пыльный тёплый бетон, я смотрел на дождь и вспоминал про того несчастного, которого убил Хосе Аркадио Буэндиа, и призрак которого приходил в дождь чтобы мочить паклю и протирать ей запёкшуюся смертельную рану на шее.

В этот момент c балкона соседнего подъезда унесло старухину шаль, полупрозрачную серую накидку с сеткой из контрастных точек, она взмыла в воздухе, и я на секунду испугался, что это дементор. В этом куске серой ткани материализовась моя тревожность, она вспыхнула перед глазами в воздухе, она пульсировала в воздухе как медуза, она выглядела одновременно торжественно, угрожающе и уязвимо; я почувствовал почти детскую беззащитность перед этой серой материей, плывущей так близко, но пугающей своей недостижимостью в той точке пространства, в которой я никогда не окажусь. Я сообразил, что дементорам неоткуда взяться за пределами Азкабана или на худой конец Хогвартса, и пока я размышлял о тревожности, методологии старухиной шали, призраке колумбийца и вспоминал "экспекто патронум", шаль зацепилась за электрический столб и намоталась на провода.

Я знал за себя, что если бы эта шаль оказалась на земле, я бы почувствовал на себе ответственность свидетеля поднять её, распечатать и развесить на соседних подъездах объявления о найденной вещи и вернуть её старушке-хозяйке. При этом, к счастью, шаль намоталась на столб достаточно высоко, чтобы я не смог достать её тем же плинтусом, которым месяц назад ребятам из четвертого "Г" доставал футбольный мяч с дерева, и во всей этой связи я почувствовал значительное облегчение.

Я представил бедную старушку, которая вернётся вечером с рынка, где она продавала дачную вишню или клубнику; как она выйдет на балкон, и как она увидит свою серую шаль, которую подарил ей покойный муж или погибший сын, и которую она носила только на значительные торжества, но увидит вовсе не на верёвках для сушки белья, а на электрическом столбе на уровне высоты пятого этажа. Мне стало её жаль, но в то же время мне представилось, как старушка плюнет от бессилия, да так и махнёт рукой - мало что ли в её восемьдесят два года переживаний и горестей, кроме этой чертовой шали, изъеденной молью, черт бы её побрал? Но тут мне пришло в голову совершенно другая, иная перспектива с комичной развязкой истории о бабкиной шали.

Следующие несколько часов я провел в томительном ожидании. Я каждые полчаса выходил на балкон с кружкой чая и проверял шаль. Я ждал, когда она намокнет от дождя достаточно, чтобы замкнулись провода, чтобы бабкина шаль не пропала бы бесславно тряпкой на столбе, чтобы она вспыхнула снопом волшебных искр, чтобы всё взорвалось и сгорело, чтобы весь микрорайон остался бы без электричества!

Я так люблю абсурд и трагикомедии!

* * *

Вечером того же дня я нанёс визит сестре и в десятом часу возвращался домой пешком. Мы славно посидели, я съел запеченую куриную грудку, но в моём сердце успокаивалась главная тревожная надежда последних двух недель. Еще в начале июня я увидел в подъезде у сестры забавное растение, которое выглядело как пучок длинных стеблей, гладких и зелёных, твердых и острых как копье. Я ощупал, но постеснялся тогда отрезать себе ветку, оправдав себя тем, что брать себе неизвестное растение только потому что оно бесхозное - это дурной тон. За прошедшие две недели я разузнал, что это была сансевиерия цилиндрическая, и принял точное решение в следующий раз отломить себе один побег. К тому же, это бесплатно.

Вот так выглядит мой трофей. Выходя из подъезда я спрятал ветку в карман-кенгуру моей толстовки - думаю, если бы в поисках пропавшей ветки пересмотрели все камеры видеонаблюдения на подъезде, никто бы и подумал не мог, что ветку срезал именно я (меня выдавали только очки). Но едва я вышел из подъезда, как я достал ветку. Она была длинная и тонкая, как игла дикобраза или морского ежа, только зелёная и еще длиннее. Она была такая плотная и твердая, как будто пластмассовая, ей запросто можно было выколоть глаз обидчику в тёмном переулке.

Когда я уже подходил к дому, я бросил взгляд на электрический столб с фонарём. Но даже при взгляде снизу вверх бабкина шаль, намотанная на провода, выглядело жалко и беззащитно. Я подумал, что я держу в руках волшебную палочку, и этим вечером она спасёт меня по крайней мере от этого дементора в виде бабкиной шали. Я был уверен: если вдруг что, я давно его представлял! - патронус в виде серебряного Гуся придёт мне на помощь.

* * *

Я изучил информацию об укоренении сансевиерий и решил укоренять её сразу в земле. Я подготовил смесь из земли для суккулентов, крупного песка и перлита, на дно насыпал много керамзита, и вечером следующего дня я воткнул сансевиерию на глубину трех-пяти сантиметров. Аппетитную рыхлую смесь, похожую на рассыпчатый шоколадный торт, я любовно насыпал в стаканчик чайной ложкой. Я насыпаю землю растениям теми же чайными ложками, которыми пользуюсь сам - растения это мои друзья, и это важный для меня символизм, который я придумал сам. Я не брезгую землёй - все в ней будем.

Стаканчик с землёй и торчащей из него палкой я оставил на подоконнике в тени оконной рамы - там очень светло, но нет прямых солнечных лучей. Поливать сказано через пять-семь дней, но я планирую уехать в середине следующей недели, и скорее всего полью на пятый день.

И если случится магия, если произойдёт торжество жизни - ведь я сделал всё по правилам, как описано в книжкам по травологии, нет никаких оснований полагать, что волшебства не произойдёт - то сансевиерия на какое-то время спасёт меня от тревоги, абсурда и всяческих остальных дементоров и боггартов в виде летающей шали.

И это будет значить, что волшебная палочка действительно сработала.