Последний день зимы

Сегодня за завтраком в утреннем телеэфире услышал шутки на тему последнего дня зимы, а значит пережили зиму, и что по ней никто не будет скучать. Сделалось за зиму обидно. Я убеждён, что внутренний ребёнок умирает в человеке в тот момент, когда его носитель перестаёт чувствовать радость от выпавшего снега. А когда накопившиеся за ночь сугробы вызывают мысли только о том, что нужно будет чистить от снега машину, человек умирает для меня почти целиком, превращается в старпёра и брюзжащего старика.

Прошлой ночью я плохо спал, у меня болело в носу, горело лицо и я думал о Гоголе. Каждый раз, когда чувствую себя плохо среди ночи, я думаю о Гоголе, но когда плохо вследствие болезни - о Моцарте.

* * *

Накануне вечером проводил с мамой тренировку на школьном стадионе неподалёку от дома. За последние двое суток выпало еще больше снега, и от тропы, которую мы прокладывали два дня назад, к нашему большому удивлению не осталось и следа.

Было около минус десяти, снег был по-зимнему рыхлый и рассыпчатый как гречневая каша без сливочного масла. Он не хрустел, он зло урчал и мурлыкал под ногами. Как мы ни пытались, он не складывался в тропинку, как на позапрошлой тренировке, он как песок расползался под ногами, крошился, затягивал ноги.

Когда мы шли по стадиону второй или третий круг, то есть в самом начале тренировки, вскоре после нашего прихода, на стадион пришел мальчик лет десяти. Он перелез школьный забор, и мне вспомнилось, что снилось прошлой ночью, как в этом заборе проделали дырку, ведь таков закон, что в каждом заборе положено чтобы была дырка. Мальчик отправился к полю. Он был один.

Я приемлю и понимаю четыре зимних цвета. Первый зимний цвет это бело-серебристый, это цвет холодного влажного облачного утра, когда на голых деревьях кристализовался иней; это цвет дня, в который сыплет снег, и воздух становится плотным, как в густой туман. Второй зимний цвет для меня - это яркий небесно-голубой, цвет неба в крещенские морозы, когда воздух сухой и прозрачный и в нём танцуют искорки. Пока писал это, вспомнил еще пятый цвет - я люблю цвет заснеженных дорожек, уличных тропинок, которые затоптаны и присыпаны песком, и оттого приобрели оттенок молочного шоколада, или даже кофе с молоком, и вместе с окружающим белым снегом напоминают хрустящую шоколадную корочку у мороженого "Лакомка".

Но всё же гораздо больше я люблю два других зимних цвета, вечерние цвета - один из них это цвет снежных зимних сумерек - густой синий цвет, обволакивающий, самый королевский из всех синих, когда всё вокруг становится монохромным сказочным иссиня-черным. Но самый мой любимый - это цвет вечернего зимнего неба, цвет грязно-лиловый, рыже-сиренево-фиолетовый, когда низкая влажная облачность подсвечивается желтыми огнями ночного города. Зимой всё покрывается таким цветом, небесным освещением, и становится грязно-сиреневым. В руках у мальчика была громадная ватрушка в точности зимне-фиолетового цвета.

Я наблюдал за ним краем глаза и очень ему сопереживал. Мальчик сначала смутился нашим присутствием, но позднее привык. Он вышел на середину футбольшого шокольного поля, деловито бросил ватрушку в высокий нехоженый снег, как в море, и лёг в нее, как в надувной круг для плавальщиков. Думаю, он даже мог представить себе спокойное море без волнения, но вместо чаек в воздухе вокруг стрекотали от влаги натянутые как струны электропровода. Мальчик, лежащий в ватрушке посреди футбольного поля выглядел комично, current mood, пошутил я про себя, ведь я так его понимаю. Сквозь обрывистую размытую грязно-лиловую облачность на мальчика проглядывало графитово-черное небо.

Через пару минут он встал. Он потянул за собой ватрушку за поводок, волоча её как дохлую собаку, и оставляя за собой широкий след стал бегать с ней по полю. Вскоре и это ему это наскучило, он начал пинать ватрушку как футбольный мяч, но от этого веселее не становилось. Он чувствовал, что я слежу за ним боковым зрением, и ему было неловко за свои одиночество и одинокость, а мне было неловко перед ним за то что стал этому свидетелем.

Я подумал про мальчика, у которого нет друзей, с которыми он бы пошел на горку, и нет родителей, которые покатали бы его на этой ватрушке за собой, хотя бы по периметру стадиона, по засыпанным снегом беговым дорожкам, по тропинке которую прокладываем мы с мамой. Я подумал и перефразировал афоризм - все компанейские люди одинаково веселы, но все одинокие люди грустны каждый по-своему.

И мне почудилось, будто это не он лежит в центре поля, а я лежу, представляя что я в центре реки или спокойного лесного озера, сейчас середина августа, и после купания надо будет переодевать трусы, снимая плавки под полотенцем у всех на виду. Будто это я лежу в центре заснеженного футбольного поля, и сейчас декабрь 2003, у меня в кармане Siemens A55, я приду домой, вытру лоб шапкой, и папа может быть даст мне компьютер на полчаса погонять перед сном в Need For Speed. Я уже было вдохнул посильнее воздух, чтобы крикнуть ему, мальчику, этому титану, это покорителю снежной целины - парень, не грусти, что у тебя нет друзей, ты один, но не одинок! У тебя есть ты!

Но я одернул себя и задумался, а почему мы верим в святость детей? Может, напротив, он одинок не потому что он жертва, а потому что он агрессор? Может, он убил котёнка камнем или ругается матом хуже чем сапожник? Может, он дергал девчонок за косички, плевал одноклассникам в суп и никому не давал списывать? Все это делали, но может, он делал это еще сильнее и чаще всех, и не давал списывать даже в контрольные, и поэтому теперь в лучшие свои годы остался один? Я подумал, что мальчик - это мысленный эксперимент, это зеркало моей души, на которое я проецировал самого себя. Но почему я вечно строю из себя жертву?

И всё-таки зиму я люблю гораздо больше, чем лето. Зима как забвение, зима торможение и зима сон, время отдыха и раздумий, время для рефлексии и одиночества. Я окончательно примирился с собой и порадовался за мальчика, и за то, что он один, и мне кажется, он это почувствовал и возгордился. И я подумал, что ни в какое время года не удастся так побыть наедине с собой, порефлексировать, вспомнить и помечтать и задуматься о жизни, как зимой. Никогда, ни в какое лето. Даже в самое холодное.

И когда-нибудь я напишу об этом отдельный текст (думаю, что через полгода).